В Воскресной школе храма Космы и Дамиана на Маросейке обсудили фильм «Где ты, Адам?»
20 декабря в Воскресной школе Космодамианского храма на Маросейке прошло обсуждение фильма «Где ты, Адам?», который ребята посмотрели неделю назад.
Надо отметить, что обсуждение прошло довольно бурное. В самом его начале была высказана мысль, что Афон нельзя снимать так, как сняли Александр Запорощенко и о. Александр Плиска: Афон — это настолько чистое, святое, недосягаемо святое в православном сознании место, что снимать фильм обыденным языком («я зашел в келью, а этот любит овечек, а у этого птички, а у этого цветочки») — это занижение планки. Однако в ходе дальнейшего размышления над фильмом выяснилось, что за этим обыденным, буквальным смыслом стоит второй план, не буквальный.
Началось обсуждение с названия фильма. Что означает этот вопрос в первоисточнике и что он несет смысл в качестве названия конкретного фильма? Мы сравнили три таких вопроса, которые встречаются в Евангелии, и их контексты: «Адам, где ты?» (Быт. 3:9), «где Авель, брат твой?» (Быт. 4:9), «любишь ли ты Меня?» (Ин. 21:17), и постарались применить эти смыслы к контексту фильма. Получилось довольно любопытно. Как высказала одна участница обсуждения, к героям фильма больше подходит вопрос «любишь ли ты Меня?», а вот к нам — зрителям, больше подходит вопрос «Адам, где ты?».
Некоторые светские комментаторы пишут, что в данном фильме кадры природы и животных «намекают на рай». Мы внимательно вспомнили содержание фильма и пришли к выводу, что такая интерпретация в данном случае не может быть верной. Уж слишком много показано кадров, демонстрирующих «падшесть» мира и человека: хромая собака, ссора на стройке… И самое красноречивое: в Раю Адам нарекал имена всем животным, а тут человек прямо отказывается давать имена кошкам! Скорее, тут показано соработничество Бога и человека по преображению этой «падшести».
Очень интересно прошло обсуждение слов о. Григория о том, что более всего в своей жизни он жалеет о своем согласии стать священником и согласии стать игуменом монастыря. Пересмотрев кадры со священнической хиротонии, которые фигурировали в фильме, участники встречи вспомнили последование хиротонии и слова, которые говорит архиерей новорукоположенному священнику, вручая ему залог:
«Приими залог сей и сохрани его цел и невредим до последняго твоего издыхания, о немже имаши истязан быти во Второе и страшное Пришествие Великаго Господа и Спаса нашего Иисуса Христа»
и постарались понять, какую ответственность эти слова накладывают на священника. О чем конкретно он «будет истязан» во Втором Пришествии?
Обсуждение длилось около 2 часов. Фильм перестал восприниматься как простые разрозненные кадры бытовой жизни монастыря, он стал восприниматься как рассказ через внешние детали о внутренней, духовной жизни монашеской общины или, более широко, любого христианина вообще.
